Владимир Путин, как сообщала газета «Зюддойче Цайтунг», заверил канцлера Ангелу Меркель, что если возникнет такая необходимость, Россия будет готова финансировать проект «Северный поток — 2» из собственных средств. Между тем протест против строительства второй ветки газопровода по дну Балтийского моря стал одной из ключевых тем в польской внешней политике. Это совершенно естественно, ведь у каждого серьезного покупателя (как газа, так и других продуктов), должны быть альтернативные каналы снабжения.

Следует, однако, задать себе вопрос: у кого в битве за «Северный поток — 2» возникнет больше проблем: у Польши, занимающейся диверсификацией источников поставок, или у России, которой становится все сложнее заработать на газе. Проведем параллели с ситуацией в другой отрасли. Сейчас Россия выступает крупнейшим мировым экспортером пшеницы. Объем экспорта в количественном выражении вырос на 36%, однако, его стоимостный объем снизился на 1,8%. Это означает, что Россия продает все больше, но российские производители зарабатывает на экспорте все меньше. Кроме того, государство доплачивает за экспорт, например, выделяя дотации на транспортные перевозки и строя дополнительные хранилища. В итоге мы видим явление, которое экономисты называют неэффективным инвестированием.

Газ — это не пшеница, но принцип здесь работает тот же самый. Возьмем пример российского Газпрома. Недавно компания отмечала 25-летие своего существования, и в этом контексте россияне начали анализировать путь, который она прошла за эти годы. Выводы оказались далеко не оптимистическими. Несмотря на то, что за последние 18 лет экспорт углеводородов позволил России заработать астрономическую сумму в 3,5 триллиона долларов, зависимость российской экономики от продажи нефти и газа не снизилась, а лишь увеличилась. В 2000 году доля углеводородов в экспорте составляла 52%, а в 2017 уже 55%.

Федеральный бюджет все сильнее зависит от этого сектора: в 2002 году доля нефтегазовых доходов составляла в нем 25%, а сейчас уже 40%. Разумеется, важны не сами проценты, а объем финансовых поступлений. Во время углеводородного бума Россия располагала огромными деньгами, однако, вопреки обещаниям политиков, альтернативных источников пополнения бюджета в эпоху процветания она не нашла и не подготовилась к сложным временам, когда снизятся цены или спрос на российское сырье. Структура экономики осталась прежней. Россия поставила все на одну, газовую карту.

Долгосрочные планы Газпрома предусматривают, что объем поставок на европейский рынок будет стабильно и ощутимо расти. Аналитики концерна предсказывают, что добыча в Европе снизится, спрос вырастет, в итоге европейцы будут покупать не, как сейчас, 300-325 миллиардов кубометров газа, а 393-459. Именно с этими расчетами связаны планы российского гиганта, который собирается к 2027 году начать добычу на восьми новых месторождениях. Три из них расположены в Восточной Сибири, откуда газ должен пойти в Азию, остальное сырье будет предназначаться для Европы.

Последние годы показали, что само наличие газопровода не гарантирует его использования на полную мощность. До 2016 года загрузка газопровода «Сахалин — Хабаровск — Владивосток» не превышала 40%, в дальнейшем данные засекретили. Не лучше выглядела ситуация с первой веткой газопровода «Северный поток». В 2012 году его мощности использовались на 67%, в 2011 — на 57%, в следующие годы — на 35%, а в 2015 — на 29%. Загрузка достигла 100% лишь в 2016-2017 годах. Проблемы были связаны с экономическим кризисом, последствия которого со временем удалось преодолеть.

Похоже выглядит ситуация с газовым договором между Китаем и Россией: фактически его не существует, но россияне несмотря на это прокладывают газопровод «Сила Сибири». Они строят, вкладывают деньги, но перспектив на доходы не видно. Консорциум, занимающийся строительством объекта, будет освобожден от уплаты налогов на 20 лет, а Газпром на 15, при этом, как недавно сообщил заместитель министра энергетики Владимир Милов, российские компании добывающего сектора задолжали Китаю уже 70 миллиардов долларов. Условия кредитных и торговых контрактов чаще всего остаются тайной. Удастся ли России заработать на поставках в Поднебесную — большой вопрос, ведь, как отмечает Милов, в Китае обнаружили огромные запасы сланцевого газа.

Существует и другая проблема. Газпром сложно назвать компанией с эффективным управлением. В 1999 году он добывал 546 миллиардов кубометров газа в год, 18 годами позднее эта цифра уменьшилась до 472 миллиардов кубометров, одновременно в компании разросся штат: там работает уже не 298 тысяч, а 467 тысяч человек.

Американские и европейские санкции в некотором смысле помогли россиянам: они заблокировали доступ к современным технологиям, позволяющим вести разведку в самых сложных местах (Арктика, шельф Черного моря, труднодоступные участки на Дальнем Севере), а тем самым умерили российские инвестиционные аппетиты. Американский аналитический центр «Атлантик консул» пишет в своем докладе, что санкции заставили российский энергетический сектор отказаться от сумасбродных дорогостоящих инвестиций и сосредоточить усилия на ключевых областях.

В российских оппозиционных кругах говорят, что многие проекты Газпрома не имеют ничего общего с целесообразностью, а речь идет лишь о том, чтобы нажиться на строительстве газопроводов, газокомпрессорных станций и всей сопутствующей инфраструктуры. В этом году выяснилось, что стоимость строительства газопровода «Турецкий поток» окажется на миллиард долларов больше, чем планировалось, а одна только наземная (российская) часть «Северного потока — 2» за последние три года подорожала на 25%. На бумаге все, с точки зрения россиян, выглядит отлично: затраты на доставку 1тысячи кубометров российского газа в Германию составляют около 400 евро, а на сжижение и транспортировку того же количества американского сырья — 500. Разница ощутимая, однако, в ближайшие годы этот разрыв может уменьшиться. Что произойдет, если одновременно развитие европейского рынка пойдет совсем не в том направлении, в каком предполагает Газпром?

Еще один фактор — это Катар, который недавно сообщил о намерении нарастить экспорт с 77 до 100 миллиардов кубометров. Речь идет о сжиженном газе, однако, преимущественно он попадает в Европу. Увеличить объем экспорта собираются также американские производители, о чем уже давно сообщает польская пресса. Кроме того, продолжается разведка перспективных месторождений у берегов Кипра, планируется прокладка трубопровода из Алжира в Италию и из Марокко в Испанию. В целом рынок СПГ постепенно, но неуклонно становится мировым, и этот тренд в долгосрочной перспективе остановить не удастся.

Если Россия хочет утопить одолженные деньги в Балтийском море (а вторую ветку газопровода она строит, беря дорогие кредиты), не будем ей мешать. Задача Польши и Европы вынудить ее продавать газ так дешево, чтобы все это мероприятие оказалось нерентабельным.