«Чудес не бывает. Те 1,3-1,6 трлн руб., которые правительство надеется получить в результате налогового маневра в течение шести лет, — недополученная прибыль нефтяников, прежде всего связанная с сегментом нефтепереработки», — говорил «Газете.Ru» при внесении пакета законопроектов в 2018 году директор группы по природным ресурсам и сырьевым товарам Fitch Ratings Дмитрий Маринченко.

Сам налоговый маневр начал происходить с 2014 года. На фоне высоких цен на нефть и нефтепродукты на зарубежных рынках, а также снижения курса рубля уменьшение пошлин ожидаемо привело к тому, что производителям стало выгоднее экспортировать продукцию, а не продавать ее на внутренний рынок – для российских НПЗ нефть и нефрепродукты оказывались просто дороже. Резкий скачок цен на бензин автолюбители увидели весной 2018 года – тогда за ценами на бензин россияне следили как за сводками с фронта.

На фоне подорожания бензина правительство перешло к ручному управлению. Власти в начале ноября договорилось с вертикально интегрированными компаниями, в том числе «Роснефтью», «Газпром нефтью», «Лукойлом», «Русснефтью», «Татнефтью», о сдерживании оптовых цен на топливо до конца марта 2019 года. Оно предусматривало в том числе обязательства по поставкам бензина на внутренний рынок, а также повышение цен на 1,7% с начала года в связи с ростом НДС (с 18% до 20%). Вместе с тем нефтяные компании заявили, что их упущенная выгода от данных договоренностей исчислялась миллиардами рублей.

«Фактически с мая 2018 года было введено ручное нерыночное регулирование цен на моторные топлива. Системные проблемы при этом сохраняются. Власти предлагают все новые механизмы ручного регулирования предпринимательской деятельности, что не только создает новые риски для функционирования системообразующей нефтяной отрасли, но и, по мнению абсолютного большинства участников рынка, становится дублированием уже существующих регуляторных инструментов», — говорит экономист Никита Кричевский.

Частично компенсировать нефтекомпаниям падение прибыли должен был механизм так называемого демпфера – проще говоря, компенсация разницы между стоимостью продажи на экспорт и ценой продаж на внутренний рынок. В ряде случаев нефтекомпании были вынуждены доплачивать в бюджет, так это случилось в январе-феврале 2019 года. Нефтяники считают, что механизмы, которые были объявлены как компенсирующие нефтяным компаниям потери от сдерживания цен, так и не заработали, не обеспечив компенсацию нефтяным компаниям превышения экспортной альтернативы над ценами внутреннего рынка.

При продлении соглашения о сдерживании цен на топливо внутри России правительство согласилось изменить формулу расчета демпферной составляющей по бензину, снизив в ней условную внутреннюю цену с 56 тыс. до 51 тыс. руб. за тонну. Соответствующий протокол был заключен с нефтяниками 26 марта. 8 марта правительство опубликовало сообщение о договоренностях – о заключении договоренностях на основе соглашений от 7 ноября 2018 года «с возможностью корректировки объёмов поставок нефтепродуктов решением Межведомственной рабочей группы (штаба) по мониторингу ситуации, связанной с производством и потреблением нефтепродуктов в Российской Федерации».

«Однако, по мнению экспертов, это минимальные изменения, и они вряд ли повлияют на его эффективность и изменят ситуацию в нефтепереработке, которая терпит сейчас существенные убытки», — полагает Кричевский.

Более того, как говорил «Коммерсанту» глава налогового департамента Минфина Алексей Сазанов, выпадающие доходы от изменения демпфера оцениваются в 120–190 млрд руб. в год. Как закрывать эту сумму в бюджете, пока не определено. Одним из возможных источников возмещения выпадающих доходов бюджета в правительстве называют налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). «Возникает угроза ситуации, когда брешь будет закрываться очередным изменением налогового бремени», — отмечает экономист.

По данным «Ъ», нефтекомпании хотели еще более серьезного изменения демпфера. Кроме того, в правительство направлены предложения по регулированию топливного рынка. Одно из предложений, которое направила «Роснефть», – перерабатывать на российских НПЗ и поставлять на внутренний рынок светлые нефтепродукты в объеме не менее 17,5% от нефти, добываемой в России (это как раз объём внутреннего рынка), писал «Интерфакс». Соответствующие требования нужно внести в лицензионные соглашения. Это обязательство, по расчетам компании, позволит гарантировать НПЗ бесперебойные поставки сырья, а внутренний рынок — насытить моторным топливом.

«Позиция российского правительства, фактически ставящего на грань краха системообразующую отрасль страны, выглядит по меньшей мере странно. Тем более, что поддержка государством системообразующих отраслей – распространенная практика в современном мире, когда речь идет о поставках продукции на внутренний рынок», — полагает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.

Поддержка нефтяной отрасли уже применяется в мировой практике, в частности, в одной из стран-лидеров – Саудовской Аравии – на фоне турбулентности цен на нефть стали компенсировать Saudi Aramco недополученную выручку от реализации нефти и нефтепродуктов на внутреннем рынке. Согласно данным в представленной впервые финансовой отчетности, в прошлом году компенсации составили $41 млрд, сообщал Forbes. До 2017 года таких компенсаций не было. Снижение налоговой нагрузки (в 2017 году в стране был снижен корпоративный налог, но изменена формула выплаты роялти Saudi Aramco государству – они стали больше, писал Arabian Business) и компенсации позволяет Saudi Aramco вкладываться в развитие высокомаржинальных сегментов – например, нефтехимии. Публикация отчетности стала сенсацией — Saudi Aramco является самой прибыльной компанией в мире. В 2018 году ее выручка составила $355,9 млрд долл., а чистая прибыль — $111,1 млрд.